графа "род занятий" / за тридевять земель
Татьяна Комова об оперной певице в брезентовом тенте, спасении из тонущего вертолета и гастрономических новаторах
Фотографии: Алена Улановская
и из личных архивов Татьяны Комовой
Одной из последних ярких командировок была поездка на Огненную Землю (это на самом юге Аргентины). Мы туда поехали в феврале, и коллеги сказали: тебе повезло, ведь там сейчас лето. Я, если честно, думала о купальнике и представляла себя с шоколадным загаром по возвращении из командировки. Лето на огненной земле – это +16, если повезет.
Постоянно дул ветер, так что сносило с ног. Я первый раз видела ветер, дующий с земли в море так, что волны набегали в обратную сторону, от берега. Ветер там почти всегда из-за разницы климатических условий в Тихом и Атлантическом океанах. Деревьев почти нет, в основном мох и кустарники. Это слабо заселенные людьми земли, и поэтому густо заселенные другой живностью: птицами, лисами, ламами (местные жители их называют Guanaco). Я заметила, что аргентинцы мало и очень поздно едят. После Франции, где едят много и в конкретные часы, это было непривычно. На месторождении по средам и субботам готовили местное традиционное блюдо – асадо. Это мясо, ребрышки, железы, почки, кровяная колбаса на гриле.

Аргентинцы более внимательны к женщинам по сравнению с французами, мне кажется, это из-за того, что южноамериканские женщины не такие эмансипированные. И аргентинцы довольно общительные и не такие громкие, как, например, испанцы, более сдержанные. Буэнос-Айрес мне показался странным, весь в граффити, разрушенные дома в центре в соседстве с большими лощеными офисными центрами. Все как будто грязноватое, неумытое, но при этом достаточно симпатичное.
Один раз я летала на открытие нового китайского бурового станка где-то под Новым Уренгоем.
Нас позвал буровой подрядчик. Утром мы с французским коллегой вылетели из Внуково-3 отдельным рейсом, вместе с группой представителей из других приглашенных компаний. Прилетели в Уренгой, нас посадили в автобус, везли куда-то час, привезли в поле, а дело было зимой, снег кругом, ни деревца. Выгрузили, показали буровую. Потом позвали на импровизированный фуршет – в брезентовый тент, естественно, посреди поля. Внутри тента были столы, заставленные крепким алкоголем, икрой и остальными разносолами. В углу в бархатном вечернем платье с глубоким декольте стояла дородная оперная певица и исполняла отрывки из популярных арий (не помню, живой ли был аккомпанемент). По мере того, как настроение приглашенных улучшалось, а запасы крепкого уменьшались, певицу уж совсем понесло, гости даже ринулись в пляс. Это был такой невозможный сюр. На обратной дороге некоторые приглашенные совсем напились, ибо продолжали выпивать и в автобусе, и в самолете, песни горланили. В тот же вечер мы вернулись обратно в Москву, мой французский коллега, я думаю, долго задавался вопросом, что это все было и какой в этом был смысл. Вот как тут объяснить? Даже не знаю. Русская натура, не иначе как.
Когда работала в России, однажды мы спускались в шахту глубиной 200 м, в ней добывают нефть. Обычно нефть шахтным способом не добывают, так что это исключительная шахта. Мы, как настоящие Индианы Джонс, нацепили на головы фонарики, портативные датчики газа через плечо, сели в вагонетку и нас повезли по галереям вглубь. Необычные впечатления: нефть сочится по стенам, собирается на полу галереи, темнота, шум вентиляторов и хмурые шахтеры, сидящие на лавочках.
Basic Offshore Safety Induction and Emergency Training.
Для того, чтобы ездить в командировках в оффшор, обязательно нужно пройти обучение, называется Basic Offshore Safety Induction and Emergency Training. Там рассказывают о правилах выживания в море, учат, как пожар потушить, как в задымленном пространстве ориентироваться. Но самая динамичная часть курса – это практика в бассейне. Сначала для разогрева просят спрыгнуть с вышки и залезть из воды в спасательную шлюпку. А потом приступают к самой забавной части. Задача называется "Выберись из тонущего вертолета". Ты в спасательном гидрокостюме, а он тяжелый и обычно не по размеру, залезаешь в макет вертолета (это его корпус без хвоста, стульчики внутри, ремни), садишься, устраиваешься поудобней, пристегиваешься. А дальше вертолет начинают погружать в воду. Перед тем, как твоя голова уходит под воду, успеваешь хорошенько вдохнуть и дальше ждешь команды о всплытии (теоретически это симулирует ожидание остановки винтов вертолета, ибо пока они не остановятся, выбираться очень опасно). Тебе стучат по плечу водолазы (они постоянно находятся рядом и следят за тем что происходит), и тут ты начинаешь выбираться.

Важно убедиться, что ты отстегнулся. У меня это не получилось сделать при первой попытке, потому что я левша и отстегивалась как-то не так, я уже наполовину пролезла в окно, а потом поняла, что застряла, а обратно тоже уже никак, и вот торчу я под водой в окне, в стрессе воду глотаю. Меня, конечно, сразу же отстегнули, и я выбралась. Было не очень приятно и страшно. Дальше – больше.

Вторая попытка – вертолет переворачивается вверх дном. Ты висишь, пристегнутый, отстегиваться раньше времени ни в коем случае нельзя, потому что иначе к потолку всплывешь из-за воздуха внутри гидрокостюма, и не сможешь добраться до окна, из которого вылезать нужно. Далее нужно по команде отстегнуться и поднырнуть в окно, тут важно не забыть, с какой стороны окно, потому что вверх ногами иногда из-за дезориентации сложно сообразить. Советуют запомнить у какой руки окно – у левой или у правой. Тут тоже сложности, так как внутри гидрокостюма остается воздух, и он тянет наверх, я поднырнула в окно, а ноги внутри и их воздух наверх тянет, пришлось их тащить за собой изо всех сил. Я потом вся в синяках была.

Дальше мне было проще, потому что нам разрешили использовать так называемый air pocket. Это как пакет, в который можно выдохнуть воздух, который успел вдохнуть до погружения. Этим воздухом человек может дышать в течение 2 минут, так что по крайней мере не было паники, что задохнешься. И напоследок установили рамы в окна вертолета, и нужно было их выбить перед тем, как выбраться из него. Я даже не пыталась этого делать, так как знала по предыдущему опыту, что выбить эту раму мне не удастся ни при каких обстоятельствах. Я подождала, пока за меня ее выдернули, и спокойно выбралась. Даже задумалась, пока ждала, мне несколько раз по плечу стучали, прежде чем до меня дошло, что пора выбираться.

Кстати, не все эти курсы проходят, некоторые заваливают: кто-то паникует, а кто-то просто слишком грузный для окна вертолета. Я проходила курсы дважды: в Куала-Лумпур и в Роттердаме, и было нормально. А говорят в Марселе совсем зверюги, там курсы на военной базе, то есть, с тебя требуют как с военных. А где-то, в Абу-Даби, кажется, везут в открытое море, и то ли с вертолета, то ли с корабля заставляют в него прыгать. Лучше уж в бассейне.
Специфика моей работы в том, что она очень техническая.
Схемы, чертежи, расчеты, таблицы, много оборудования и очень много физики и химии, как в теоретическом, так и в прикладном виде. Эти две прекрасные науки, о существовании которых я мечтала забыть еще с семнадцатилетнего возраста. Очень важно быть многофункциональным, легко переключаться с одного сюжета на другой, слушать других и быть готовым к переменам во всем.
Самое сложное – начинать работу на новом проекте, требуется огромная концентрация, нужно за минимально возможный срок ознакомиться со спецификой этого проекта, вникнуть в тонкости, познакомиться с коллегами, наладить общий язык. Зачастую со многими вещами сталкиваешься впервые, поэтому приходится узнавать, понимать суть этих вещей, кучу всяких побочных вопросов прорабатывать параллельно.
Моменты, которые мне не нравятся в работе, больше относятся побочным эффектам от работы, отражающимся на остальных сферах жизни. Мне не нравятся слишком частые перемены, жизнь на чемоданах, отсутствие такого понятия, как дом (дом это теперь то место, где ночуешь больше трех дней).
Женщин в нашей сфере меньше, я не знаю какое соотношение именно в технических специальностях, но у нас сейчас в офисе, где я работаю, 4 девушки. Мужчин около 50-60.
Мне кажется, с женщинами в некоторых ситуациях мужчины деликатней и сговорчивей. Женщины более терпеливые и внимательны к деталям, но в технических специальностях внимание к деталям так же зависит от практических знаний, а у мужчин их зачастую больше. Не всегда надо быть отменным технарем, важно уметь налаживать с людьми контакт, находить компромиссы, слушать. Тут женщины очень даже к месту. Но все же нефть – это мужская история, тут у меня нет никаких иллюзий. Я себе об этом часто говорю, когда какие-то трудности возникают, когда сравниваю себя с кем-то, по моему мнению, более эффективным: сама сюда пошла, теперь терпи. Я достаточно реалистично смотрю на вещи. В конце концов, в чем-то мужчины лучше, в чем-то – женщины, в сбалансированном союзе и те, и другие приносят равнозначную пользу. Как и во многих других профессиях есть определенный карьерный план, ты занимаешь одну должность, набираешься опыта, потом переходишь на другую, при этом обязательно меняя проект, а соответственно, и страну проживания, как показывает практика последних лет. Конечно, многое зависит и от того, что о тебе думают руководители, и как конкретно они видят твою будущую карьеру.
В По я переехала в 2012, то есть уже почти два года назад.
Несколько десятков лет назад, эта местность была газовой провинцией Франции (ну как наш Новый Уренгой, только чуть южнее). Сейчас месторождение истощилось, но техническая база осталась, поэтому многие наши сотрудники работают здесь. Город не очень большой (население чуть меньше 100 тысяч), но достаточно симпатичный, старинный, в центре есть шато, в котором давным-давно родился Генрих IV, правитель, прекративший межконфессиональную вражду во Франции в 16 веке.

Понимание того, что необходимо начинать ассимилироваться в окружающую действительность, пришло через год после переезда. Я начала себя заставлять говорить по-французски (это явно не самый мой любимый язык), но вот с общением с местными жителями так и не заладилось. Ритм жизни умеренный, график работы фиксированный, пробок нет, на обед можно даже успеть домой съездить.

Но есть и другая сторона медали, здесь абсолютно нечего делать, вечером город вымирает. Редки те вечера, когда можно увидеть кучу людей на улицах. Люди в основном проводят время с семьями, у нас среди коллег не принято общаться вне работы. По – идеальное место для тихой семейной жизни, и не очень подходит для холостяков-иностранцев, не способных интегрироваться во французские реалии. Хотя здесь много студентов, есть бары, и по четвергам многие тусуются, а потом слоняются по улицам до утра, поют песни и купаются в фонтанах.
Общеизвестный факт, что во Франции еда – это культ. Мне нравится французская кухня.
Среди русского сообщества, окружающего меня здесь, есть два типа людей: гастрономические консерваторы и гастрономические новаторы. Я отношусь ко вторым. Консерваторы, например, не могут есть мясо с кровью (а здесь другого не имеется, и если попросить хорошо прожаренное мясо, тебе, конечно, ничего не скажут, но подумают что-нибудь презрительное). А новаторам все в новинку. Здесь я научилась открывать устриц, у меня дома даже есть специальный ножик и вилочки. Фуагра и виноградные улитки теперь совсем не деликатес. Про вино я вообще не говорю. Тут кругом виноградники: Бордо, Сэнт-Эмильон находятся всего в 2 часах езды на машине. Так что при желании всегда можно поездить по винодельческим хозяйствам, продегустировать и купить то, что понравится.

У нас в регионе тоже есть свое вино – белое десертное, называется Jurançon. Каждый год первое воскресенье декабря все винодельни устраивают день открытых дверей. Многие хозяйства предлагают традиционный обед, приезжает куча народу в баскских беретах, песни поют, вино пьют. В декабре здесь поздняя осень, поэтому очень красиво кругом, холмы, горы, все огненно красное. По русской еде скучаю. В городе есть один армянский магазин, где продаются русские продукты (те, что не успевают испортиться пока их из Германии везут, так что выбор не велик). Покупаю бородинский хлеб, селедку, маринованные огурцы и иногда пельмени. Не хватает, как ни странно, докторской колбасы и кабачковой икры.
Каждый понедельник даю себе торжественную клятву никуда не ехать на следующие выходные и вот ближе к среде уже начинаю подыскивать компаньонов для следующей поездки.
За эти два неполных года жизни здесь я стала спокойней и терпеливей. Не нарушаю правила дорожного движения, не несусь никуда сломя голову.
Но время от времени я ною, что не могу отдохнуть и что часто в дороге. Каждый понедельник даю себе торжественную клятву никуда не ехать на следующие выходные и вот ближе к среде уже начинаю подыскивать компаньонов для следующей поездки. Не сидится на месте, может быть, конечно, это такой витиеватый способ заполнить пустоту. С некоторых пор я сделалась великим художником-копировальщиком, так что я два раза в неделю хожу на курсы рисования, спорт и нечастые гастрономические встречи с коллегами. Вообще есть одно большое преимущество в моей нынешней жизни: за невозможностью проводить время с друзьями, у меня уйма времени на себя.
Made on
Tilda